Афанасий Фет был одним из тех поэтов, который сумел совместить поэзию, и при этом стать весьма предприимчивым хозяйственным помещиком. Он писал: «Пока душа кипит в горниле тела, она летит, куда несет крыло». И по этой утонченной строчке представлялся человек, который не думает о земных благах. А между тем Фет больше всего на свете мечтал стать дворянином, и почти половину жизни потратил на то, чтобы вернуть себе утраченную привилегию.

В 14 летнем возрасте Афанасия лишили фамилии Шеншин на том основании, что его отец, помещик, дворянин, не успел сочетаться церковным браком с его матерью, немкой, Шарлоттой Фет. Под всеми официальными документами юноша должен был подписываться: «К сему иностранец Афанасий Фет руку приложил».

С печалью он писал: «Я между плачущих Шеншин, и Фет я только средь поющих». Окончив Московский университет словесное отделение, он выбрал военную стезю. Долгое время унтер -офицером служил в мелких городках и селах Херсонской губернии в надежде вернуть дворянское звание.

А ведь студентом дружил с поэтом Аполлоном Григорьевым, посещал поэтические салоны Каролины Павловой, Федора Глинки. Выпускал сборники стихов, с каждым разом все лучше и лучше. И настоящая первая любовь у него была, как у поэта, несчастная.  Образованная, тонкая ценительница поэзии, Мария Лазич, любила и стихи Фета и его самого.

Ты поешь, когда дремлю я,
Я цвету, когда ты спишь;
Я горю без поцелуя,
Без ответа ты грустишь.

Но ни грусти, ни мученья
Ты обманом не зови:
Где же песни без стремленья?
Где же юность без любви?

Влюбленный поэт, терзаемый прозаическим расчетом, боялся жениться на бесприданнице. Судьба решила за него. Девушка трагически погибла. Фет оплакивал свое одиночество в стихах

Нет, я не изменил. До старости глубокой
Я тот же преданный, я раб твоей любви,
И старый яд цепей, отрадный и жестокой,
Еще горит в моей крови

Не дождавшись потомственного дворянства, Фет, со своей ненавистной фамилией, вышел в отставку, женился на хорошей, спокойной, хозяйственной женщине. Купил земли и зажил помещиком весьма успешно. Тургенев писал друзьям: «Он вообще стал рьяным хозяином. Музу прогнал взашей»

Иван Сергеевич, имея богатейшее имение, не понимал, что Фета не могла прокормить литературная деятельность. А стихи он писал не хуже тургеневских.

Я пришёл к тебе с приветом,
Рассказать, что лес проснулся,
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом

По листам затрепетало;
Весь проснулся, веткой каждой,
Каждой птицей встрепенулся
И весенней полон жаждой;

……………..

На заре ты ее не буди,
На заре она сладко так спит;
Утро дышит у ней на груди,
Ярко пышет на ямках ланит.

И подушка ее горяча,
И горяч утомительный сон,
И, чернеясь, бегут на плеча
Косы лентой с обеих сторон.

Мечта Афанасия Фета все же сбылась. Он стал дворянином Шеншиным и получил звание камергера двора его императорского величества. Прожил 72 года и умер в своем имении.

Но потомству нет дело до его земных благ. Оно упивается яркими, музыкальными, трепетными стихами, которые никогда не потускнеют. Лев Толстой называл поэзию Фета «хлебом», которым будет сыт человек.

Какая ночь! На всем какая нега!
Благодарю, родной полночный край!
Из царства льдов, из царства вьюг и снега
Как свеж и чист твой вылетает май!

Какая ночь! Все звезды до единой
Тепло и кротко в душу смотрят вновь,
И в воздухе за песнью соловьиной
Разносится тревога и любовь.

Л.И. Ротнер
Главный библиотекарь НРБ