Почти сто лет назад, в июне 1920 года, наш город был полностью уничтожен партизанами Якова Тряпицына. Обычно, более или менее объективная оценка любых значимых исторических событий возможна по прошествии стольких лет. Написано о Николаевской трагедии немало, и выводы по поводу этого варварства самые противоположные. Все авторы ищут правду. Но правда – всего лишь субъективное отображение истины. Потому история всегда была субъективной. Но проанализировать факты, не поддающиеся сомнению, и сделать выводы, наверное, возможно. Тем более, что у Тряпицына появились защитники. А такая книга, как «Красные и белые ратоборцы» Сергея Юдинцева и ей подобные публикации, вызывают целый ряд острых вопросов.
Зачем партизаны вообще брали Николаевск? В то время наш город не имел никакого стратегического значения. Благовещенск, где утвердилась советская власть, был далеко, в Хабаровске хозяйничали калмыковцы с интервентами. Зато Япония была совсем близко. Николаевск – это западня, куда и направился Тряпицын. Несомненно, эта авантюра должна была закончиться трагедией. Да и не хотели руководители партизанского движения идти на Нижний Амур. Нечего партизанам там было делать. Но Яков Тряпицын, командир совсем маленького тогда отряда, был совершенно не согласен с решениями Анастасьевской конференции. Очень уж привлекательным ему казался Нижний Амур.
Можно догадаться, что партизаны просто хотели кушать. Невозможно было уже скитаться полуголодными и полузамёрзшими по тайге на юге Приамурья, без видимых, в то время, надежд на успех в борьбе с японцами и калмыковцами. А Николаевск – богатенький городок, находится далеко от основных центров военных действий. Тряпицын знал, что японский гарнизон там небольшой, белых тоже мало, взять город будет просто. Относительно зажиточные на фоне всеобщей разрухи деревни и станицы по берегам Амура вообще фактически не защищены. Да и не жаловали там ни белогвардейцев, ни интервентов. Так что, по пути разжиться будет чем. И можно без особых проблем и больших потерь спуститься на Нижний Амур, взять Николаевск. Японцы до весны туда не сунутся, калмыковцам не до Николаевска: им и под Хабаровском проблем хватает. Так что время «порезвиться» есть, а там будет видно.
Шёл ли Тряпицын за золотом? Навряд ли. Ну какое может быть «большое» золото на приисках в конце зимы? Давно уже всё, добытое за сезон, хранится далеко и под серьёзной охраной. Разве что попадётся что по – мелочи, и то уже хорошо. Хотя, возможно, по своему невежеству, Тряпицын так и не думал. Но запасы продовольствия и снаряжения на приисках уже были сделаны, несомненно. Была возможность армию одеть, обуть и накормить. А это уже успех, и немалый.
Что из себя представляла армия Тряпицына? Идейных бойцов было немного, в основном - примкнувшие к партизанам уголовники, бывшие каторжники и просто «гулящие люди». Проблемой всеобщего счастья головы их забиты не были. Как с такой армией управиться? И кому управлять? Командиру всего двадцать три года. Бывший прапорщик, да ещё и из вольноопределяющихся. Жизненного опыта – никакого, образования – никакого. А три тысячи активных штыков – это, конечно, не армия, но дивизия – точно. Пока был общий враг, дисциплина как-то поддерживалась, а вот после уничтожения белых и японцев, и назначения начальником штаба «стратега» Нины Лебедевой – Кияшко, проблемы возникли очень серьёзные. Своих даже пришлось расстреливать, чтобы удержать власть.
В книге Александра Кудрина «Треугольник» есть замечательная вещь: приказы по армии с 17 марта по 01 июня 1920 года. Почти каждый последующий приказ отменяет предыдущий. О каком порядке можно говорить вообще, если «генерал» сегодня не знает, что будет делать завтра!
О некомпетентности, самодурстве и невежестве Тряпицына говорит, и попытка наладить производство снарядов в мастерских Орских приисков. Авантюра, совершенно не выдерживает никакой критики! Зато суеты и паники добавилось много.
Особый вопрос - отношения с местным населением. Непонятно, кого и от кого Тряпицын освободил? Белых и им сочувствующих партизаны уничтожили сразу и всех до единого. А вот с японцами сумели договориться о совместном пребывании в Николаевске. Это как? Оккупанты и освободители мирно уживаются в небольшом городе! И даже за одним столом бражничают! Или интервенты – не оккупанты, или партизаны – не освободители? А скорее всего, те, и другие – просто дармоеды. Одних партизан более трёх тысяч! На каждую семью один – два нахлебника, да ещё и с оружием! И каждого надо одеть, обуть и накормить! Они ведь по Амуру, как саранча, прошлись.
Тряпицынские деньги - это узаконенный грабёж местного населения. Надо полагать, что такие деньги обратного хода не имели. Потому как обеспечены были только бумагой, на которой их напечатали. Тем не менее, за эти фальшивки можно было у жителей «покупать» всё необходимое. Что потом будут люди делать с этой бумагой – забота не Тряпицына и его компании. Им типография ещё напечатает.
Открылись библиотека, музей и театр. Хорошо. А для кого? Кто посещал эти культурные заведения, если в это же время Лебедева – Кияшко придумала уникальный декрет. О социализации каждой женщины! Сергей Юдинцев в своей книге комментирует этот «выдающийся» документ так: «Суть его проста: каждый красноармеец мог свободно овладеть понравившейся особой противоположного пола». А проще говоря, законно изнасиловать любую женщину! А «освободителями» город был переполнен, их было даже больше, чем женщин, все они с оружием, и моральными принципами не отягощены. Вывод однозначен: культурная жизнь в Николаевске «расцвела».
Японское выступление 12 марта 1920 года. Сам факт пребывания враждующих армий в одном городе – не вписывается ни в какие рамки. Разумеется, японцы мечтали соперников изничтожить. Но они ждали весны, когда можно будет получить помощь из Японии, а партизаны… ждали неизвестно чего. Скорее всего, Тряпицын надеялся благополучно Николаевск весной оставить. Армия не была боеспособной, подкреплений ждать было неоткуда. Удержать устье Амура не было никакой возможности. И всё – таки, конфликт спровоцировали партизаны. После того, как японское командование отказалось передать им в качестве «гуманитарной помощи» 300 – 500 винтовок с патронами, Тряпицын выдвинул ультиматум: 12го марта к 11 часам японцы должны были сдать всё имеющееся оружие. Для интервентов это было равносильно самоубийству. Причём, позорному. Вот они и начали первыми, с призрачной надеждой на успех. Чуда не произошло. Японцы погибли все до единого, включая сотню безоружных женщин. Зачем «освободителям» лишние проблемы? Спустили их в Амур, да и делу конец. Да и с пленными, более чем с сотней человек, поступили так же.
Наверняка, Тряпицын в тот момент подписал себе смертный приговор. Большевикам никак нельзя было обострять отношения с Японией, а в глазах японцев Яков Тряпицын стал не просто врагом, а ещё и преступником. Судьба Якова Ивановича и его приближённых была решена.
Отступление и эвакуация. Иначе, как бегством, отступление «армии» Тряпицына назвать сложно. С одной стороны, в Николаевске партизанам делать было уже нечего. Всё съедено и выпито на сто вёрст в округе, женщины «социализированы», прииски разорены, рыбалки уничтожены. С приходом партизан упадок перерос в разруху. Да и японцы, наверняка, с открытием навигации придут! А воевать с ними у Тряпицына не было ни желания, ни возможности. Нечего было противопоставить вражеским боевым кораблям с пушками. Вернее, артиллерия была, но снарядов было маловато, и стрелять было некому. По японским казармам кое – как попали, и то, только после того, как поставили к орудиям пойманного прапорщика Аноку. А на кораблях и снаряды, и прислуга в достатке есть. В полчаса город в щепки превратят.
И как справиться с возможным десантом в Де – Кастри? Это не полковник Виц с полусотней солдат, не полковник Медведев с двумя сотнями полусолдат. Это будет несколько тысяч японцев, да ещё, поди-ка, и с артиллерией.
Тряпицыну и его воинству оставалось только одно: бежать. Как можно скорее, и как можно дальше от Амура. Не было героических боёв с японцами, как не было ничего героического вообще. Было просто спешное бегство. К тому же, из рук вон плохо организованное. Погибших при переходе через нижнеамурские мари от голода, болезней и просто погибших никто не считал и уже никогда не сосчитает.
Покидая Нижний Амур, Тряпицын взорвал и сжёг Николаевск. Зачем? Юдинцев в данном случае ссылается на Кутузова. Только Кутузов Россию спасал, а наш «герой» – свою шкуру. Для того и уничтожил город, чтобы скрыть свои преступления. Заодно и японцам досадить, хотя, для империи – это был булавочный укол. Не их город, в конце – концов, сожгли. А вот повод для усиления интервенции Тряпицын дал очень серьёзный. И это совсем не понравилось большевикам. Поэтому и постарались они поскорее избавиться от такого командира и «откреститься» от его деяний. А армию поскорее расформировать.
Виктор Смоляк в своей книге «Междоусобица» утверждает, что Тряпицына судила просто толпа. Действительно: членов суда 103 человека! Но не толпа - народ судил. И не нашлось у этой «весёлой» компании защитников. Ни одного даже сочувствующего не было. И, в отличие от нас, эти люди точно знали, что делали. Это не нас ограбили, не наших дочерей «социализировали», не наши дома сожгли, и не мы тонули в бесконечных марях, уходя от неминуемой мести японцев. И, подвергая сомнению решения этого суда, мы точно грешим против истины. А оправдывая бандита Тряпицына и его банду, мы предаём память о тысячах безвинно погибших, неизвестно, во имя чего.
В конце – концов всё это выглядит так: до прихода Тряпицына был город, были горожане, интервенты и белогвардейцы. Ушёл Тряпицын – исчез город вместе с белыми и со всеми жителями. Японцев только больше стало. Героизм партизан налицо.
Сергей Юдинцев предлагает увековечить имя Тряпицына и всех его соратников на памятнике партизанам. Так ведь Яков Иванович совместно с одними соратниками расстреливал других соратников! Как имена убийц и их жертв вместе увековечить?
И пора бы поставить на этом точку. Бандит – он и есть бандит. А память… История в своих скрижалях хранит имена всех бандитов, от Герострата и ранее, до Гитлера и позже. В этом же ряду место Якова Тряпицына вместе с Ниной Лебедевой - Кияшко.
2017.
