Федора Сологуба - представителя серебряного века, сегодня почти не читают. Он был на три года младше Чехова и на пять лет старше Горького. Открыл себя во многих жанрах: поэзии, прозе, драматургии. Был теоретиком символизма.
Федор Кузьмич Сологуб родился в Петербурге в бедной семье. Его отец, бывший крепостной, умер, когда мальчику было четыре года. Мать работала прислугой у чиновницы Агаповой. Юноша рос в этой семье и считался воспитанником. Эта двусмысленность сказалась потом на творчестве писателя. «Сын портного и прачки, я в 25 лет был учителем городского училища».
Годы, проведенные в Учительском институте, были одинокими. Товарищи его не понимали, насмешничали. Увлечение литературой и искусством считали глупостью.
Работая десять лет учителем в провинции, он вынес безрадостные впечатления. Зло, окружающее человека, вызывает ответное зло. Об этом он будет писать свои книги. В тридцать лет вернулся в родной город Петербург и занимался педагогической деятельностью до выхода в отставку. Впечатления от провинциальной жизни вошли потом в его романы и рассказы. Они печальны - затхлый быт и колоритные портреты обывателей. Действительность несовершенна. Среди людей господствует неравенство и несправедливость.
Стихи начнет писать еще в провинции. Печатался во многих журналах, особенно символистских. После того, как автор опубликует несколько романов: «Тяжелые сны»; «Мелкий бес», его популярность начнет возрастать. 
Горький назвал «Мелкого беса» «хорошей ценной книгой». Она переиздавалась четыре раза. Роман интересен и сегодня. Главный герой книги - учитель Передонов. Вот что пишет о нем Блок: «в каждом из нас есть передоновщина, и уездное захолустье, окружающее и пожирающее Передонова, есть нас всех окружающая действительность, наш мир, в котором мы бродим, как бродит Передонов вдоль пыльных заборов и в море крапивы».
Настоящая фамилия - Тетерников, покажется издателям неблагозвучной, нужно было подобрать что - то аристократическое. Например, Сологуб. Был в 19 веке известный писатель - граф Владимир Соллогуб. Взяли его фамилию, отбросив одно «л».
Постепенно автор входит в четверку знаменитых писателей начала века: Горького, Андреева, Куприна. В 46 лет начинают издавать его Собрание сочинений в 12 томах, затем не полностью - в 20 томах. Со своими единомышленниками писатель совершит турне по 39 городам России с лекцией «Искусство наших дней» и чтением стихов.
Как творческая личность, он не любил давать сведения биографического характера, считая , что все необходимое читатель извлечет из его произведений. В человеке две сущности: бытовая, о которой не нужно знать, и сокровенно - творческая, в которую нужно проникнуть через книги.
О его выступлении и творчестве много спорили, упрекая в пессимизме, эстетизме и болезненной эротике. Критики - символисты защищали. Блок написал: «В современной литературе я не знаю ничего белее цельного, чем творчество Сологуба».
Сологуб революцию не принял, так как не верил, что насильственным путем можно уничтожить зло и создать царство справедливости и доброты.
«Я не принадлежал никогда к классу господствующих в России и не имею никакой личной причины сожалеть о конце старого строя жизни. Но я в этот конец не верю. Не потому, что мне нравится то, что было, а просто потому, что в новинах наших - старина слышится мне наша. Я поверил бы в издыхание старого мира, если бы изменилась не только форма правления, не только строй внешней жизни, но и строй душ. А этого как раз и нет нигде и ни в ком».
Писатель остался в Советской России. Продолжал писать и участвовать в литературной жизни страны. Он был почетным председателем секции переводчиков, председателем секции детской литературы, вошел в редколлегию «Всемирной литературы».
У Сологуба было странное отношение к смерти. Для него она была положительным персонажем. Иногда писатель называл ее «Прекрасная дама». В смерти он видел выход из ущербной действительности в мир высших реалий. Писатель умер в 64 года в 1927 году.
Он был певцом тайн бытия и не верил в возможности существования счастья на земле.
Я влюблён в мою игру.
Я, играя, сам сгораю,
И безумно умираю,
И умру, совсем умру.
Умираю от страданий,
Весь измученный игрой,
Чтобы новою зарёй
Вывесть новый рой созданий.
Снова будут небеса, —
Не такие же, как ваши, —
Но опять из полной чаши
Я рассею чудеса.
Ротнер Л.И., главный библиотекарь читального зала
